Главная Новости

Урбанистика в России: насущная потребность или сиюминутное увлечение?

Опубликовано: 22.12.2018

Система принятия решений организована мало того, что вертикально, так еще и непрозрачна сама для себя. В нижестоящей инстанции не могут понять, чем руководствуется в принятии того или иного решения вышестоящая инстанция. А жители, являющиеся в конечном счёте потребителями (хотя тут лучше сказать «жертвами») этих решений, обладают крайне ограниченными возможностями выражения своего несогласия. Существует, например, такое явление как публичные слушания, однако формат публичных слушаний подразумевает обсуждение спущенного сверху проекта, при этом таких его положений, что большинство горожан, скорее, махнёт на него рукой, чем попробует разобраться, что к чему.

Ещё можно писать жалобы. Жалобы можно писать, в случае если что-то сделано плохо. Не понравилось, что срубили все вековые деревья в сквере? Пишите жалобу! Еще, конечно, можно проводить митинги, пикеты и подвергать решения властей всеобщему порицанию в устной форме и в СМИ. Но, в принципе, власть не обязана на них реагировать. И тут уже всё зависит от доброй воли того, кто принял решение и спустил ниже. В целом, возможности граждан влиять на градостроительную политику настолько скудны, что большинство жителей предпочитает вообще не вмешиваться в этот процесс, воспринимая изменения городского пространства как погодные явления. А, как известно, на погодные явления никак нельзя повлиять, можно только минимизировать вред от них, например: взять с собой зонтик, одеть шипованные ботинки, не смотреть на жёлто-зелёные бордюры, пореже выходить из дома. В результате, мир принятия решений в области городского планирования и мир горожан не имеют по сути дела ничего общего: чиновники рапортуют начальству о проделанной работе, горожане делают евроремонт в хрущёвках и, в целом, все абсолютно довольны.

И тут появляются урбанисты. И начинают говорить, что это всё вообще-то довольно порочная система, которая делает некомфортной жизнь горожан и неэффективной экономику города. Чиновники в обнимку с девелоперами смотрят на урбанистов с непониманием, а горожане проверяют, на все ли замки закрыта железная дверь. Но мир идей устроен таким образом, что среди чиновников, девелоперов и горожан вдруг начинают появляться люди, желающие странного. Может быть, они были в Европе и открыли для себя, что, оказывается, можно ходить по городу не особо смотря под ноги. Может быть, у них появился ребёнок, и они задумались на тему того, что прихожая — не лучшее место для качелей и ребёнку, чтобы набегаться, не хватает маршрута от комнаты до кухни. А может даже они изучали city management за границей и задумались о том, почему на язык теории так сложно перевести такую управленческую проблему как «подрядчик быкует». А может это и вовсе градоначальник, желающий поддерживать имидж просвещённого правителя. И вот эти люди начинают мечтать о том, чтобы существовали какие-то способы решения стоящих перед ними проблем. Это создаёт запрос на урбанистику. И урбанисты, мечтающие быть посредниками между властями, бизнесом и жителями оказываются… Ну да, конечно, посредниками, но посредниками между теми, кого уже коснулся мыслевирус либерального урбанизма и теми, у кого и без этого вашего «города в масштабе человека» всё отлично.

Это отягощается тем, что урбанистика в России слишком не определённа. Человеку, решившему, что урбанистика это про красивые лавочки, сложно объяснить ценность партисипаторного планирования. Ещё сложнее объяснить разницу между полётом мысли проектировщиков НИиПИ Генплана и транспортной философией. В итоге, получается абсурдная ситуация, в которой множество, причём не конкурирующий направлений, мешают друг другу, поскольку пытаются под одним и тем же именем продать настолько разные и настолько не очевидные с точки зрения надобности услуги, что целевая аудитория начинает невольно морщиться от одного упоминания слова «урбанистика». На худой конец, размышлять о том, что рано или поздно под лейблом «урбанистика» начнут продавать ортопедические матрасы.

И всё было бы хорошо, если бы речь шла о каком-то товаре или группе товаров, типа компьютеров и комплектующих. Но то, что предлагает урбанистика лежит не только в потребительской плоскости, но и в плоскости юридической и управленческой, что создаёт значительные трудности. Либеральный урбанизм предполагает изменение практики городского планирования и управления, что, в свою очередь, невозможно без изменения законодательства. А изменение законодательства требует конвертации пользы от урбанистики в политические очки. И эта конвертация была бы очевидна, будь в России прозрачный демократический политический процесс. А в силу того, что его не наблюдается — нет никаких гарантий, что на смену просвещённому монарху-градоначальнику не назначат крепкого хозяйственника, который ни о каких «культурных кластерах» слушать не желает.

Таким образом, урбанистика в России, это, пока что, только идеология. Это очень небольшое количество людей, которые занимаются широким спектром городских практик — от искусства до исследований и чуть большее, но тоже небольшое, количество людей, которым интересно то, что делают урбанисты. Сколько-нибудь значимого спроса на урбанистику, такого, который бы превратил эту идеологию в политически весомое явление, пока нет. Но развитие гражданских инициатив и, по большому счёту, тоже пока не особо значительное, но заметное повышение интереса людей к общественным процессам вселяет надежду, что рано или поздно урбанисты будут усаживать за круглый стол переговоров жителей, представителей бизнеса и представителей власти и, вслед за Глазычевым, говорить: «Друзья, нам предстоит большая работа».

rss